Отправлено: 05.05.10 20:31. Заголовок: Песни горцев

Искала дагестанские песни и наткнулась вот на такую чудесную вещь.

Автор: Расул Гамзатов

Баллада о волкодаве, о коне и о юной горянке по имени Айшат

Над пропастью, где пенные валы
Дробит Койсу, взрываясь бесновато,
Две каменные глыбы, две скалы,
Два изваянья видел я когда-то.

Одно, широко развернув крыла,
Орлицею над бездной распласталось...
Орлица?! Нет, то девушка была,
Та, что невестою навек осталась.

Фигуры волкодава и коня –
Вторая глыба – в блестках водной пыли…
Сидел я, щеку подперев. Меня
Подобно старцам, скалы обступили.

И я услышал.
– Много лет назад
Жил Магомет – поэт, в горах известный.
Он полюбил красавицу Айшат
И наконец назвал ее невестой.

В четверг ближайший – слух у нас прошел –
Женой невеста станет молодая…
Гостей сзывали из окрестных сел
Гонцы, тропинки буркой подметая.

Но в среду поутру, когда рассвет
Вершины кистью золотил могучей,
Когда, как сок арбузный, алый цвет
Обрызгал щедро и сады и кручи,

Мы увидали: далеки, близки,
Дымками перечеркивая дали,
Костров сигнальных взмыли языки...
Их, говорят, и в Грузии видали.

Сигнальные костры – недобрый знак!
Он возвещал, что дикою ордою
К нам в горы движется заклятый враг...
«Точите сабли! Приготовьтесь к бою!

Аварец, подтверди, что ты не трус!
Опасность принимаешь не робея,
Не для того ты лихо крутишь ус,
Чтоб похваляться удалью своею!..»

Тот, кто хоть раз оружие держал,
Кто стягивал свой стан ремнем наборным,
Проверил саблю, пристегнул кинжал,
И – на коня, вперед, по тропам горным!..

У очага невеста тщетно ждет.
Пришел четверг. Но не приходят вести.
И свадебный, сладчайший в мире мед
Не поднесли тоскующей невесте.

Не разбудил ущелий звук зурны,
И барабаны дробь не рассыпали.
Ковры, что лишь для свадьбы сотканы,
Родные во дворе не расстилали.

Воюют – не играют зурначи,
Не пляшут плясуны на поле брани...
И, точно родниковые ключи,
Сочатся раны в Чохе, на поляне...

Черкеску, волкодава и коня
Ашуг своей оставил голубице:
«Да не узнает рокового дня,
Когда ей это может пригодиться!»

«Любимая! – сказал.– Надейся! Жди!
Но, если враг войдет в аул, ликуя,
Ты на скалу высокую взойди,
И я увижу косу золотую...»

Покуда не видать еще врага:
От нас до Чоха – не подать рукою,
Но в мирной сакле возле очага
Невеста не найдет себе покоя.

«Что с ним сейчас?.. Быть может, смерть над ним?..»
И вот она, грустя невыносимо,
Восходит на скалу... Сквозь даль и дым
Ашуг увидел волосы любимой.

Он мчится к ней... Вверху орлы кружат,
Доносят злые вести с поля боя...
«Скажи, любимая, скажи, Айшат,
Что приключилось, милая, с тобою?»

«Со мной не приключилось ничего.
Но я – одна. Мне страшно. Мне обидно.
Когда ж настанет наше торжество?!
Скажи, ужель войне конца не видно?!»

«Любимая! Там, на полях войны,
Друзья мои сражаются без страха.
Окрестные аулы сожжены
Ордою дикою злодея шаха.

Ужасные настали времена,
Уводят горских девушек в неволю.
От крови праведной красным-красна
Трава зеленая на Чохском поле.

Родная! Волосы свои прикрой,
Чтоб больше мне сюда не прилетать бы!..
Как только мы расправимся с ордой,
Придет четверг желанный свадьбы».

Так он сказал. И поглядел светло,
И сабля у него в руке блеснула...
Подобно птице он взлетел в седло
И вот уже далёко от аула.

Четверг за четвергом бегут-спешат,
Но вести не спешат по горным склонам.
Рвет тесный ворот девушка Айшат,
Летят на землю пуговки со звоном...

В ночь, задолго до прихода дня,
Волкодав залился грозным лаем,
Ржание могучего коня
Пронеслось тревогою над краем.

Рвут ворота и ломают дверь...
Слышен крик: – Откройте нам тотчас же,
Встаньте! Разве время спать теперь,
Ведь жених убит стрелою вражьей!

Вскрикнула невеста за окном,
Ухватилась, бедная, за сердце.
Смотрит... К ним во двор через пролом
Лезут, лезут друг за другом персы...

...Тогда, надев черкеску жениха,
Взяв саблю, что отцу стяжала славу,
Айшат – в седло... Летит, стройна, лиха,
И свистом подзывает волкодава...

Конь по горам галопом – на скалу,
Да видит золото волос любимый!
...И он увидел: через даль и мглу
Блестит ее коса сквозь клочья дыма...

Увидел, ибо не был он убит,
Хотя в груди его зияла рана,
Подумал он: «Любимая простит,
Все объясню ей поздно или рано».

Отдал приказ злодей – персидский шах:
«Невесту в плен!..
Несдобровать невесте!» –
Как кошки персы подползли в горах!
Но не сломить им нашей горской чести!

Как волки кинулись враги за ней,
Подкравшись по тропе глубокой ночью.
Но прянул волкодав из-за камней –
И шаровары полетели в клочья!

Айшат! Не избежать тебе судьбы!
Враги теснят... Они с тобою рядом!..
Но гордый конь взметнулся на дыбы –
И персы с наших гор скатились градом!

Лихой булат в руке Айшат сверкал,
Блистала сабля, точно золотая,
А камни сами падали со скал,
Гостей непрошеных с пути сметая.

Размалывали кости их в песок,
Вставая дыбом, горные потоки,
Деревья, окружавшие поток,
Срывались с мест, вступали в бой жестокий.

Хоть не было средь персов никого,
Кто б отличался мужеством и честью,
Но так огромно было их число!..
Не справиться с ордой одной невесте!

Все уже круг под острою скалой...
Мечи кривые блещут ядовито...
Поверженный отравленной стрелой,
Пал волкодав под конские копыта.

Скакун заржал, захватчиков кляня:
«Да разве ж это – люди?! Неужели?!»
Но даже и бесценного коня
Пришельцы в ярости не пожалели!

И конь сражен... Все уже, уже круг...
В лицо Айшат – угрозы и проклятья...
«Нет! Чем прикосновенья подлых рук,
Уж лучше к нашему Койсу в объятья!»

И девушка, не ставшая женой,
Рванулась в бездну раненой орлицей.
И подхватил ее Койсу родной...
Не дал презренным ею поживиться!..

Ты опоздал, ты опоздал, жених!..
На дне потока молодое тело...
Прошло их столько, четвергов твоих!..
О сколько их в огне войны сгорело!

А шаху жадному достались в дар
Не прелести горянки златокудрой
(Честь наших гордых женщин – не товар!),
А головы убитых ей в то утро!..

...Вот вся она, легенда, вся она,
Та, что столетья в тишине дремала...
Мы пронесли ее сквозь времена,
Мы, старцы многодумные, мы, скалы...

– А что же Магомет, боец-поэт?!
Остался жив?.. Ушел в чужие страны?..
– Не умер он. Но он сквозь много лет
Пронес две раны, две сердечных раны.

Одна, омытая в его крови,
Она зарубцевалась, рана эта,
Но рана – боль загубленной любви –
Она неисцелима у поэта!

 Отправлено: 05.05.10 20:39. Заголовок: Аварская сказка «Бу..

Аварская сказка

«Будь славен, аллах!» – «Ваалейкум салам!
Куда ты торопишься так, молодец?» –
«Мое нетерпенье подобно крылам,
Лечу через горы я в ханский дворец».

«Брать с места в карьер, ну какой в этом прок?
К тому же дорога твоя нелегка.
И может быть, будет полезно, сынок,
Послушать вначале меня, старика?»

«Мне некогда, старец, спешу жеребца
Над бездною бросить, ощерившей пасть.
Я к ночи, даст бог, доскачу до дворца,
Чтоб ханскую дочку оттуда украсть».

И скрылся седок торопливый вдали.
И утро зажгло на востоке костер,
И дни, и недели, и месяцы шли,
Но не возвращался джигит из-за гор.

Известно, что мир языкат и не глух,
А вести проходят сквозь щели бойниц.
И вот долетел до родителей слух,
Что сын их пасет на чужбине ослиц...

«Будь славен аллах!» – «Ваалейкум салам!
Куда направляешься ты, удалец?» –
«Затем прикипела рука к удилам,
Что должен проникнуть я в ханский дворец.

Лежит на мне старшего брата зарок,
Красавицу должен я выкрасть в ночи...» –
«Совет тебе дать я желаю, сынок,
Ты выслушай старца, а после скачи».

«Прости меня, старец, но время не ждет,
Рад буду в другой тебя выслушать раз...»
Коня полудикого бросил в намет,
Взбил облако пыли и скрылся из глаз.

И шесть новолуний прошло с этих пор,
Когда сквозь дувалы аульских дворов
К родителям весть приползла из-за гор,
Что доит их сын на чужбине коров...

«Будь славен аллах!» – «Ваалейкум салам!
Куда твоя, парень, дорога ведет?» –
«Туда, где сломалась она пополам
У братьев моих близ дворцовых ворот.

И я на коране поклялся отцу,
Что выкраду белую ханскую дочь». –
«Пожалуй, смогу я тебе, удалец,
В отчаянном деле советом помочь».

«Рад буду я выслушать добрый совет. –
И, спешившись, парень откинул башлык. –
Поможешь, готов до скончания лет
Тебя поминать я в молитвах, старик».

«В одежде монаха явись во дворец
И не проявляй чрезмерную прыть.
С собой захвати три десятка колец,
Чтоб дочери ханской прислужниц купить.

У каждой дружок среди стражников есть,
Чья тоже легко покупается честь...»

В свой срок с быстротой верхового гонца
Промчалась по горным селениям весть,
Что выкрали ханскую дочь из дворца.

А парень умел свое слово держать, –
В положенный час совершая намаз,
Он в доме родном иль в дороге опять
Добром старика поминал всякий раз.

ЗЫ. Блин. Но как трудно жить, если вырос на "Витязе в тигровой шкуре" и на этих преданиях. Снежного барса можно увидеть разве что в зоопарке, рыцари ссутся по офисам, цепляясь за тепленькое местечко и опасаясь гнева многочисленных начальничков. А уж как трясутся над своими креслицами, кредитными машинками и домиками на Рублевке начальнички, вообще не в сказке сказать, ни пером описать. Прикинула, что если задаться целью написать героическую балладу о современном человеке, то выйдет полная фигня. Бррррр. Нафик

 Отправлено: 05.05.10 20:40. Заголовок: даргинские песни

Заза-Бике

«Ты не вышла за того,
Кто съедает в час зари
Пять горячих пирогов
С мятною травой внутри.
Ты не вышла за того,
Кто пельменей двадцать штук
Шлет вдогонку пирогам,
Чтоб насытить свой бурдюк.
Раз не вышла за него,
Может, за меня пойдешь?»

«О себе не много ль мнишь,
Чем же ты, скажи, хорош?
В костяном твоем ружье
Не свинец внутри ствола,
Пуля войлочная в нем,
Вместо пороха — зола.
И козлиный у тебя
Пообтерся так папах,
Что ворсист не больше он,
Нежели ослиный пах.
Так, что, родственник ты наш,
Дорогой Динмагома,
Свататься не торопись,
Если не лишен ума».

«Слишком задаешься ты,
Но ведь честь невелика
Сватов засылать к тебе,
Злющая Заза-Бика.
Ты колючка меж цветов,
В струганной доске сучок,
Дудка ты, в какую дуть
Рад аульский дурачок.
Помни, уточка, что я
Селезень — не новичок,
Помни, дудочка, что я
Не аульский дурачок...»

Кое-что Заза-Бика
Взять поторопилась в толк.
И, домой придя, она
Красный раскроила шелк.
Сшила праздничный наряд,
Чтоб дивился белый свет,
И украсила его
Ожерельем из монет.

Из аула своего,
Сладостных надежд полна,
Подалась в аул чужой
За удачею она.

Повстречался ей в пути,
Там, где поле в облаках,
Землепашец молодой,
Пашущий на двух быках.

«В красном платье, как заря,
Шлю тебе привет я свой,
Черной пашни властелин,
Землепашец молодой!

Устали не знают пусть
Пегие твои быки,
И пусть будут у тебя
Ячменя полны мешки».

«Ваалейкум ассалам,
Не впервые на веку
Золотых стогов гряда
Встанет на моем току,

Верь такого не найдешь
В целом свете ячменя.
И жалеть не станешь ты,
Выйдя замуж за меня!»

«Много мнишь ты о себе,
Я видала не таких,
Схожий с черною овцой,
Незадачливый жених!»

Вдоль ущелья, между скал.
По тропе Заза-Бика
Вскоре на зеленый луг
Поднялась за облака.

Увидала чабана
И сказала: «Счастлив ты,
С волкодавом под рукой
Будь, владелец баранты!»

«Ваалейкум ассалам,
Глянь-ка, я ль не молодец,
Если бродят на лугу
Тысячи моих овец?
Чаша полная — мой дом,
Виден он за три версты.
Выйти замуж за меня
Не хотела ли бы ты?»

«Для чего ты мне, когда
Выцвели твои усы,
Шапка в инее с утра,
Ноги мокры от росы?
У жены с таким, как ты,
Жизнь не может быть сладка»,

И отправилась домой
Гордая Заза-Бика,

Стала слезно мать просить,
Возвратясь в аул, она:
«Матушка, не выдавай
Ты меня за чабана!
У него на шапке снег,
В сапогах его — мокреть.
Спать с таким я не смогу,
Может ли такой согреть?

Землепашца мне в мужья
Ты, родная, не бери,
Он на крыше будет спать,
Чтоб не прозевать зари.

За муллу не выдавай,
Потому что при луне
Станет руки он тянуть,
К небесам, а не ко мне.

И за мельника меня
Я молю не отдавать,
Мельник к белой льнет муке,
Белую забыв кровать.

Ты отдай за бедняка
Дочь единственную, мать.
Он намерзся и меня
Будет жарко обнимать».

— «Нет перин у бедняка,
Нет пуховых одеял.
И не варится в котле
Дома у него хинкал».

— «Наживное это все —
И перины, и хинкал.
Главное, чтоб муж меня
Ненасытно обнимал...»

Выйдя вновь, Заза-Бика
От ворот не за версту
В разбитном кругу парней
Увидала сироту.

«Здравствуй, славный удалец,
Чья козлиная в горах
Шапка вытерлась давно,
Будто бы ослиный пах.
В костяном твоем ружье
Не свинец внутри ствола —
Пуля войлочная в нем,
Вместо пороха зола.
А черкеска у тебя
Уж не ветхость ли сама?
Чем похвастаешься ты,
Сирота Динмагома?»

— «Тем гордиться я могу,
Что тобою покорен...»
И точеный стан ее
При народе обнял он.

«Ах, оставь меня, оставь,
Я девчонка-сирота».

— «Не оставлю! Я тебе
Подходящая чета».

— «Белою голубкой я
Ринусь вдаль через хребет!»
—«Кинусь, чтоб тебя когтить,
Сизым соколом вослед».

— «Краснобедрою лисой
Спрячусь от тебя в леса».
— «Гончим псом я обернусь,
Чтоб настичь тебя, лиса!»

— « Стану колосом ржаным,
На току рассыплюсь враз!»
— «Я фазаном обернусь
И склюю тебя тотчас!»

— «Облик яблока приняв,
Попаду я на базар!»
— «Душу заложу, но там
Красный откуплю товар!»
— «Ты за мной, Динмагома,
Всюду следовать был рад.
Я тебе открою дверь
И не отпущу назад!»

 Отправлено: 05.05.10 20:41. Заголовок: Голубь И невзрачен,..

Голубь

И невзрачен, и убог,
Жил в селенье голубок.
Хоть он бедно жил и худо,
Отвечал добром на зло.
И однажды утром чудо
С голубком произошло.
С крыши он взлетел крутой —
Стала ножка золотой.
А с другой взлетел — другая
Ножка стала золотая.
Ввысь взглянул он тем же утром
Взгляд покрылся перламутром.
Полетел он между скал —
Золотым, как солнце, стал.

Жил неподалеку ворон.
Был ворчун, драчун и вор он,
Встретил он у родника
Золотого голубка:
«Как ты, голубь, стал таким,
Не простым, а золотым?»
Отвечает голубок:
«Был и сер я, и убог.
С крыши я взлетел крутой —
Стала ножка золотой.
А с другой взлетел — другая
Ножка стала золотая.
Ввысь взглянул я нынче утром —
Взгляд покрылся перламутром,
Покружился между скал —
Золотым, как солнце, стал!»

Весь дрожа от нетерпенья,
Ворон полетел в селенье,
Чтобы счастья попытать,
Золотым, как солнце, стать.
С первой крыши он взлетел —
О трубу ногой задел.
С переломанной ногой
С крыши он взлетел другой.
Ввысь на небо поглядел —
Взгляд его окаменел.
Полетел он между скал —
Словно камень, вниз упал.

 Отправлено: 06.05.10 01:32. Заголовок: Первая баллада - это..

Первая баллада - это нечто!
Респект, мне оно не встречалось никогда доселе, а жалко.

 Отправлено: 06.05.10 01:55. Заголовок: Rau пишет: Респект,..

Rau пишет:

цитата:

Респект, мне оно не встречалось никогда доселе, а жалко.

Мне тоже!